Хочу привести в нашем блоге статью Алины Зубаревой, опубликованную в журнале "РБК". В статье содержится интересное интервью с партнером инвестиционной компании "FMG Fund" Арильдом Йохансеном, в котором он излагает свое мнение относительно перспектив торговли на монгольской бирже.
Наша компания сотрудничает с данным фондом и следит за мнением его менеджера г-на Йохансена, поэтому мы с удовольствием делимся новостями и приводим статью в полном объеме.
Партнер инвестиционной компании FMG Fund Арильд Йохансен – о перспективах торговли на монгольской фондовой бирже
(Алина Зубарева)
Инвесторам, которые разочаровались в солидных, но вялорастущих биржах развитых стран, стоит обратить внимание на Монголию. В 2010 году ее фондовый рынок увеличился на 174%. В 2011-м, правда, всего на 36%, однако это тоже впечатляющая динамика. По прогнозам Лондонской фондовой биржи (LSE), в ближайшие 10 лет капитализация всех компаний, котирующихся на местной бирже, вырастет в 15 раз – с 3 млрд долларов до 45 млрд. Взлет монгольского финансового рынка стал возможен благодаря статусу новой «мировой шахты», недавно закрепившемуся за страной. Конечно, он молод, и поэтому там не гарантировано ничего, кроме адреналина. Между тем, как считают в руководстве FMG Fund, кто не рискует – тот рискует. Полгода назад эта компания начала формировать фонд для инвестиций в акции монгольских предприятий. О том, что могут сулить вложения в «Улан-Катар», в интервью журналу «РБК» рассказал партнер FMG Fund Арильд Йохансен.
Подобные суждения можно отнести и к Монголии. Вдобавок она соседствует с Китаем – потребителем сырья номер один в мире. Из Монголии удобнее всего поставлять уголь этой «голодной» нации, каждый день открывающей по обогатительному комбинату. Мы говорим нашим партнерам: чтобы заработать, самое оптимальное – вкладывать в Монголию с горизонтом инвестирования 10 лет. Или хотя бы пять. Сейчас отличное время для старта. Экономическая жизнь начинает бурлить. Деньги, вырученные от продажи ресурсов, правительство возвращает в экономику. И многие еще не открыли для себя этот рынок. Большинство ниш не заняты.
Вы предупреждаете своих клиентов, что инвестиции в Монголию – это очень высокий риск?
Да, именно высокий риск. Если не можете себе позволить потерять эти деньги или хотите быстро их вернуть, лучше не инвестируйте. Иногда объем торгов на Монгольской фондовой бирже (МФБ) – 20 тыс. долларов в день. И на то, чтобы заставить средства работать, уходит время. Если они нужны вам через 6–12 месяцев, выбирайте что-нибудь другое.
Какие конкретно риски вы имеете в виду?
Самый большой связан с нынешним состоянием мировой экономики. Люди в разных странах выводят деньги с фондовых площадок, и те небольшие средства, которые все же остаются на биржах, идут на покупку «голубых фишек», таких как, скажем, «Газпром» или ЛУКОЙЛ в России. Акции компаний поменьше уже игнорируются. Поэтому монгольский рынок на какое-то время может стать неликвидным – до тех пор, пока интерес к вложениям в акции не вспыхнет вновь. И в этом случае внимание глобальных инвесторов обратится в первую очередь на Россию, Китай и Индию, возможно, еще на какие-то рынки. О Монголии вспомнят в последнюю очередь. Для МФБ это означает две вещи: крошечный объем торгов и сильную волатильность. Если вы посмотрите на изменения рынка месяц за месяцем, то увидите, что его колебания составляют 10, 15, 20%. Вот в чем дело. А не в том, например, что может обрушиться китайская экономика и Монголия лишится основного покупателя сырья.
Из 340–350 эмитентов, которые сегодня представлены на МФБ, только первые 25 по капитализации и объему торгов заслуживают внимания. Остальные торгуются с трудом, и цена их сильно скачет из-за маленького количества сделок. Имеет смысл покупать горнорудную компанию Tavantolgoi, производителя пива и водки APU, несколько гостиниц и пекарен. Также можно вложиться в цементное предприятие Remicon. В целом же выбор невелик. Инвесторы должны быть избирательны, иначе есть риск приобрести акции, от которых никогда не удастся избавиться. (Смеется.)
FMG Mongolia Fund уже привлек 500 тыс. долларов. Цель – 25 млн. Когда вы сможете приблизиться к заветной цифре? Мы привлекли 1 млн долларов, если быть точными. Мне кажется, что при нынешнем состоянии рынка разумно было бы добавлять к этой сумме по 200 тыс. долларов в месяц. Если станем расти быстрее, то не сможем оставаться в границах монгольского рынка, чего нам не хотелось бы. Меня вполне устроит, если через год мы будем управлять 3–5 млн долларов. Но надеюсь, что со временем и не без помощи LSE ликвидность начнет увеличиваться. Поэтому через два-четыре года размер фонда легко может составить 20–25 млн долларов.
Вы упомянули Лондонскую биржу. Какое отношение она имеет к фондовому рынку Монголии?
МФБ пригласила британцев в качестве консультантов.LSE устанавливает для нее современную IT-платформу, дает рекомендации по вопросам управления, а также работает над тем, чтобы все размещенные предприятия имели достаточно акций в свободном обращении. Сейчас некоторые IPO больше похожи на шутку. Free float компаний может составлять всего 1%! Это означает, что они никогда не будут торговаться. Еще одна проблема – непрозрачность игроков. Эмитенты часто затягивают с публикацией финансовой отчетности. В июне, например, многие еще не отчитались за предыдущий год. Мы же хотим видеть правильно составленные документы, выполненные по международным стандартам бухгалтерского учета. LSE помогает и с этим.
В портфеле FMG Mongolia Fund сейчас 40% акций компаний горнорудной промышленности и столько же – потребительского сектора. Почему не инвестировали все в добывающие предприятия?
Это самое разумное распределение капитала с точки зрения ликвидности. Мы не собираемся все вкладывать в горнорудную промышленность, потому что она лишь генерирует средства для роста в других отраслях. Мы бы очень хотели максимально охватить FMCG-сектор. Страна привлекает все больше и больше иностранных инвестиций, ВВП увеличивается на 15–20% в год, значит, рост потребления продолжится. Финансовая сфера в нашем портфеле представлена брокерской фирмой. Банки мы покупать не можем.
Не можете?
Да, в Монголии они – непубличные компании. Но это, несомненно, должно измениться.
И как скоро?
Надеемся, что это произойдет в течение ближайших двух лет. Пока об IPO кредитных организаций только ведутся разговоры... Особенность пограничных рынков – большое количество слухов и недостаток фактов. Но нам кажется, что для банков будет очень естественно провести IPO в скором будущем. Имея доступ к рынку капитала, они получат возможности для дальнейшего роста [сейчас банки испытывают дефицит ликвидности из-за высокого спроса на кредиты. – Прим. «РБК»].
Китай – практически единственный покупатель монгольского сырья. У вас нет ощущения, что зависимость от соседа достигла опасного уровня?
Да, Китай безоговорочно доминирует во внешней торговле страны. Но, думаю, монголы хорошо понимают, что им нужно больше независимости. Поэтому они подумывают о создании транспортных путей, ведущих через Россию к побережью [Японского моря. – Прим. «РБК»]. Этот путь открыл бы им доступ к таким рынкам сбыта, как Япония и Южная Корея. Кроме того, Монголия не продает крупные пакеты акций в ресурсных компаниях стратегическим инвесторам из Китая.
Вы часто посещаете Монголию?
Я был всего один раз, в сентябре прошлого года. Но мой партнер ездил туда еще много лет назад, и страна показалась ему перспективной. Правда, тогда начинать было слишком рано: рынок был крошечным. Это очень большой риск – брать у людей деньги и инвестировать их в экономику, где нет механизмов, которые заставили бы эти деньги работать. Положительным сигналом для нас стал проект с LSE. Мы поняли, что пора начинать.
Наша компания сотрудничает с данным фондом и следит за мнением его менеджера г-на Йохансена, поэтому мы с удовольствием делимся новостями и приводим статью в полном объеме.
Партнер инвестиционной компании FMG Fund Арильд Йохансен – о перспективах торговли на монгольской фондовой бирже
Инвесторам, которые разочаровались в солидных, но вялорастущих биржах развитых стран, стоит обратить внимание на Монголию. В 2010 году ее фондовый рынок увеличился на 174%. В 2011-м, правда, всего на 36%, однако это тоже впечатляющая динамика. По прогнозам Лондонской фондовой биржи (LSE), в ближайшие 10 лет капитализация всех компаний, котирующихся на местной бирже, вырастет в 15 раз – с 3 млрд долларов до 45 млрд. Взлет монгольского финансового рынка стал возможен благодаря статусу новой «мировой шахты», недавно закрепившемуся за страной. Конечно, он молод, и поэтому там не гарантировано ничего, кроме адреналина. Между тем, как считают в руководстве FMG Fund, кто не рискует – тот рискует. Полгода назад эта компания начала формировать фонд для инвестиций в акции монгольских предприятий. О том, что могут сулить вложения в «Улан-Катар», в интервью журналу «РБК» рассказал партнер FMG Fund Арильд Йохансен.
НУЖНО ВКЛАДЫВАТЬ НА 10 ЛЕТ
Вы стали покупать акции российских компаний в 1995-м, иракских – в 2010-м и вот теперь монгольских. Почему ставите на темных лошадок?
(Смеется.) Люди считали нас сумасшедшими, когда мы начали вкладывать в Россию [в портфель FMG Russia Fund входят акции «Газпрома», ЛУКОЙЛа и других игроков. – Прим. «РБК»]. Но мы видели, что у страны есть важное преимущество перед остальными – богатые запасы природных ресурсов. И понимали: если подождать, то деньги можно будет в буквальном смысле слова черпать из земли. Наши прогнозы сбылись. То же самое с Ираком. Никто не хотел инвестировать туда, все думали только о бомбежках в Багдаде. А ведь там много полезных ископаемых! И им нужно перестраивать экономику и восстанавливать инфраструктуру.Подобные суждения можно отнести и к Монголии. Вдобавок она соседствует с Китаем – потребителем сырья номер один в мире. Из Монголии удобнее всего поставлять уголь этой «голодной» нации, каждый день открывающей по обогатительному комбинату. Мы говорим нашим партнерам: чтобы заработать, самое оптимальное – вкладывать в Монголию с горизонтом инвестирования 10 лет. Или хотя бы пять. Сейчас отличное время для старта. Экономическая жизнь начинает бурлить. Деньги, вырученные от продажи ресурсов, правительство возвращает в экономику. И многие еще не открыли для себя этот рынок. Большинство ниш не заняты.
Вы предупреждаете своих клиентов, что инвестиции в Монголию – это очень высокий риск?
Да, именно высокий риск. Если не можете себе позволить потерять эти деньги или хотите быстро их вернуть, лучше не инвестируйте. Иногда объем торгов на Монгольской фондовой бирже (МФБ) – 20 тыс. долларов в день. И на то, чтобы заставить средства работать, уходит время. Если они нужны вам через 6–12 месяцев, выбирайте что-нибудь другое.
Какие конкретно риски вы имеете в виду?
Самый большой связан с нынешним состоянием мировой экономики. Люди в разных странах выводят деньги с фондовых площадок, и те небольшие средства, которые все же остаются на биржах, идут на покупку «голубых фишек», таких как, скажем, «Газпром» или ЛУКОЙЛ в России. Акции компаний поменьше уже игнорируются. Поэтому монгольский рынок на какое-то время может стать неликвидным – до тех пор, пока интерес к вложениям в акции не вспыхнет вновь. И в этом случае внимание глобальных инвесторов обратится в первую очередь на Россию, Китай и Индию, возможно, еще на какие-то рынки. О Монголии вспомнят в последнюю очередь. Для МФБ это означает две вещи: крошечный объем торгов и сильную волатильность. Если вы посмотрите на изменения рынка месяц за месяцем, то увидите, что его колебания составляют 10, 15, 20%. Вот в чем дело. А не в том, например, что может обрушиться китайская экономика и Монголия лишится основного покупателя сырья.
IPO ПОХОЖИ НА ШУТКУ
Достаточно ли на рынке Монголии компаний, в которые стоит вкладываться?Из 340–350 эмитентов, которые сегодня представлены на МФБ, только первые 25 по капитализации и объему торгов заслуживают внимания. Остальные торгуются с трудом, и цена их сильно скачет из-за маленького количества сделок. Имеет смысл покупать горнорудную компанию Tavantolgoi, производителя пива и водки APU, несколько гостиниц и пекарен. Также можно вложиться в цементное предприятие Remicon. В целом же выбор невелик. Инвесторы должны быть избирательны, иначе есть риск приобрести акции, от которых никогда не удастся избавиться. (Смеется.)
FMG Mongolia Fund уже привлек 500 тыс. долларов. Цель – 25 млн. Когда вы сможете приблизиться к заветной цифре? Мы привлекли 1 млн долларов, если быть точными. Мне кажется, что при нынешнем состоянии рынка разумно было бы добавлять к этой сумме по 200 тыс. долларов в месяц. Если станем расти быстрее, то не сможем оставаться в границах монгольского рынка, чего нам не хотелось бы. Меня вполне устроит, если через год мы будем управлять 3–5 млн долларов. Но надеюсь, что со временем и не без помощи LSE ликвидность начнет увеличиваться. Поэтому через два-четыре года размер фонда легко может составить 20–25 млн долларов.
Вы упомянули Лондонскую биржу. Какое отношение она имеет к фондовому рынку Монголии?
МФБ пригласила британцев в качестве консультантов.LSE устанавливает для нее современную IT-платформу, дает рекомендации по вопросам управления, а также работает над тем, чтобы все размещенные предприятия имели достаточно акций в свободном обращении. Сейчас некоторые IPO больше похожи на шутку. Free float компаний может составлять всего 1%! Это означает, что они никогда не будут торговаться. Еще одна проблема – непрозрачность игроков. Эмитенты часто затягивают с публикацией финансовой отчетности. В июне, например, многие еще не отчитались за предыдущий год. Мы же хотим видеть правильно составленные документы, выполненные по международным стандартам бухгалтерского учета. LSE помогает и с этим.
В портфеле FMG Mongolia Fund сейчас 40% акций компаний горнорудной промышленности и столько же – потребительского сектора. Почему не инвестировали все в добывающие предприятия?
Это самое разумное распределение капитала с точки зрения ликвидности. Мы не собираемся все вкладывать в горнорудную промышленность, потому что она лишь генерирует средства для роста в других отраслях. Мы бы очень хотели максимально охватить FMCG-сектор. Страна привлекает все больше и больше иностранных инвестиций, ВВП увеличивается на 15–20% в год, значит, рост потребления продолжится. Финансовая сфера в нашем портфеле представлена брокерской фирмой. Банки мы покупать не можем.
Не можете?
Да, в Монголии они – непубличные компании. Но это, несомненно, должно измениться.
И как скоро?
Надеемся, что это произойдет в течение ближайших двух лет. Пока об IPO кредитных организаций только ведутся разговоры... Особенность пограничных рынков – большое количество слухов и недостаток фактов. Но нам кажется, что для банков будет очень естественно провести IPO в скором будущем. Имея доступ к рынку капитала, они получат возможности для дальнейшего роста [сейчас банки испытывают дефицит ликвидности из-за высокого спроса на кредиты. – Прим. «РБК»].
ВСЕ БУДЕТ В ПОРЯДКЕ
Экономика Монголии невелика: ВВП – всего 8,6 млрд долларов. Сколько инвестиций может «переварить» эта страна? Отличный вопрос, даже не знаю, смогу ли я на него ответить. Полагаю, все будет в порядке, пока государство грамотно распределяет лицензии на разработку рудников. Сегодня власти поступают правильно: раздают их постепенно, не все сразу и только компаниям, заслуживающим доверия. Сложно назвать конкретную цифру предельного объема инвестиций, ведь она также зависит от мирового аппетита на ресурсы. Сейчас идет глобальная рецессия, которая бьет по всем поставщикам ресурсов. По этой причине многие проекты в Монголии могут казаться инвесторам не такими уж и привлекательными. Когда ситуация изменится, страна сможет наверстать упущенное.Китай – практически единственный покупатель монгольского сырья. У вас нет ощущения, что зависимость от соседа достигла опасного уровня?
Да, Китай безоговорочно доминирует во внешней торговле страны. Но, думаю, монголы хорошо понимают, что им нужно больше независимости. Поэтому они подумывают о создании транспортных путей, ведущих через Россию к побережью [Японского моря. – Прим. «РБК»]. Этот путь открыл бы им доступ к таким рынкам сбыта, как Япония и Южная Корея. Кроме того, Монголия не продает крупные пакеты акций в ресурсных компаниях стратегическим инвесторам из Китая.
Вы часто посещаете Монголию?
Я был всего один раз, в сентябре прошлого года. Но мой партнер ездил туда еще много лет назад, и страна показалась ему перспективной. Правда, тогда начинать было слишком рано: рынок был крошечным. Это очень большой риск – брать у людей деньги и инвестировать их в экономику, где нет механизмов, которые заставили бы эти деньги работать. Положительным сигналом для нас стал проект с LSE. Мы поняли, что пора начинать.
Автор: Григорий Бабаков
0 коммент. :
Отправить комментарий